Мужчина для Ани - Страница 8

К оглавлению

— В цивилизованных странах, господа, ТАКОЕ совершенно невозможно.

— В цивилизованных странах жуликов и брачных аферистов нет? — поинтересовался Петрухин.

— Э-э… — ответил эксперт скандинавский. — Кстати, кофе готов.

Партнеры и хозяин сидели в огромной кухне и пили кофе, когда вошел эксперт со своим саквояжем.

— Есть пальчики. Много, хорошие.

— Вы его найдете? — спросил Петр Николаевич.

— А он судимый? — спросил криминалист.

— Э-э… не хотите ли кофейку?

— С удовольствием. Но сначала хорошо бы ваши пальцы откатать, — сказал криминалист.

В кухню вошла хозяйка и остановилась у двери.

Зачем? — спросил Петр Николаевич.

— Чтобы знать наверняка, что те пальцы, которые я нашел, не принадлежат вам.

Петр Николаевич закивал, сказал: да, да, конечно, — и криминалист разложил на столе свою «лабораторию». Анна Николаевна смотрела на манипуляции криминалиста, закусив нижнюю губу. Выражение лица у нее стало совсем детским. По кухне плыл сизый сигаретный дым, недоверчиво смотрел на посторонних большой пепельный котище, жался к ноге хозяйки. Петр Николаевич театрально вытянул вперед руки и сказал:

— Вот, Нюша… вот до чего мы дожили.

Анна Николаевна повернулась и хотела выйти, но Купцов окликнул ее:

— Анна Николаевна! А вы списочек-то приготовили?

— Да, разумеется, — ответила она, достала из кармана джинсов многократно сложенный лист бумаги и подала Купцову.

Леонид развернул бумагу, положил на стол. Крупным, размашистым почерком на листочке было написано в столбик: «Петя. Маша. Варенька. Света. Антон». Имя «Варенька» было заключено в черную рамочку. Петрухин из-за плеча Купцова спросил:

— А почему Варенька в рамке?

— Варенька? Варенька умерла… погибла. — Давно?

— В январе… попала под машину. Петрухин и Купцов переглянулись.

— Сожалею, — сказал Купцов.

— Пьяная она была в хлам, Варька-то, — сказал Петр Николаевич.

— Не надо так, Петя… не надо.

— Ну вот и все, — сказал криминалист, — можно мыть руки.

*******

— Давайте поглядим, кто есть кто в вашем списке, — сказал Петрухин. — Петя — это, видимо, Петр Николаевич?

— Это я, — сказал Петр Николаевич.

— Ну вы-то, надо полагать, никому ничего…

— Ни сном ни духом, — заверил Петр Николаич. — Нем как рыба.

После ухода криминалиста он предложил сыщикам виски, а когда они отказались, выпил сам. Захорошел, заговорил.

— Петра Николаича мы в расчет не берем… Далее — Маша. Кто у нас Маша?

— Маша, — сказала Анна Николаевна, — моя подружка. Еще с детского сада… Она очень хороший человек.

— Потаскуха она, — сказал Петр Николаевич.

— Петя! Ну зачем ты так?

— Потаскуха, потаскуха… что же я, не знаю?

— Петр Николаич! — сказал Петрухин. — Давайте обсуждение личных достоинств Маши перенесем на другое время. Нам сейчас нужно знать только одно: не могла ли утечка произойти через Машу?

— Утечка? — спросила Анна Николаевна. — Я не понимаю, о чем вы…

— Я все объясню вам потом… Связь с Машей у вас есть? — спросил Купцов.

— Конечно. Я могу ей позвонить.

— Позвоним, но позже… Поехали дальше по списку — Света. Кто такая Света?

— Светланка? О, Светланка совершенно замечательный человек. Она работала у меня в студии. А сейчас ушла в декрет. У нее мальчик скоро будет. Гришенька.

— Это хорошо. С ней вы тоже можете связаться?

— С ней свяжись! — сказал Петр Николаевич. — С ней свяжись — не только без сабли останешься, но и крюк из стены вырвут.

Петр Николаевич произнес этот пассаж и выпил виски. Подцепил вилкой маслинку. Быстро-быстро зажевал.

— Петя, — сказала ему сестра. — Брось ты с утра-то пить.

— Я на Родине, Нюша… какой же русский человек, вернувшись на Родину, не выпьет по русской традиции бутылочку «Джонни Уокера»? — резонно возразил сестре Петр Николаевич.

— Поехали дальше, — сказал Купцов. — Следующее имя в списке — Антон. Кто это?

Скандинавский эксперт захохотал и, взяв бутылку за горлышко, вышел из кухни. Партнеры проводили его равнодушным взглядом. Анна Николаевна извиняющимся голосом сказала:

— Вы не подумайте… Вообще-то он хороший. Просто эта история с саблей так на него подействовала. Он очень переживает.

— Все-то у вас хорошие, — сказал Купцов. — Все замечательные, славные, умные… У меня складывается впечатление, что наступил золотой век, а я этого не заметил.

— А вы распахните глаза, Леонид Николаевич. Вы распахните глаза и присмотритесь к миру и к человеку, — ответила Анна Николаевна. — Вы много увидите волшебного.

Купцов и Петрухин дружно улыбнулись. Купцов сказал:

— Видите ли, в чем дело, драгоценная Анна Николаевна… Ваш призыв распахнуть глаза пошире и присмотреться к миру и человеку несколько неактуален… Мы с Дмитрием Борисычем только тем и занимаемся, что присматриваемся к миру и к человеку.

— И мы скорбим, — добавил Петрухин, улыбаясь. — Давайте все-таки вернемся к нашим скорбным делам… Антон? Кто такой господин Антон?

Анна Николаевна помолчала несколько секунд, потом сказала:

— Антон Старостин — мой бывший муж… Мы разошлись восемь лет назад.

— Вы поддерживаете отношения?

— Нет… Какие, к черту, отношения? — пожала она плечами.

— Простите. Но откуда же он знает о ваших нынешних делах, если вы разошлись восемь лет назад? — спросил Купцов.

Анна Николаевна, играя кулончиком на тонкой золотой цепочке, ответила:

— Мы не поддерживаем никаких отношений, но недавно… месяц тому назад… мы встречались.

— Зачем?

— Ни зачем… случайно встретились на улице. Ну и… в общем, мы поговорили. Недолго. Минут десять-пятнадцать.